Евгений Белогорский - Восточная война [СИ]

  Только единственный раз, Михаил Павлович позволил немного дать волю чувствам. Это было  когда, один из придворных сановников преподнес ему большую стопку старинных книг перехваченных широким сафьяновым ремнем. Как оказалось потом, это были греческие летописи из императорской библиотеки чудом, сохранившиеся после стольких лет.

  Всё, чем откупались турки от грозного Ардат паши, после его осмотра уносилось проворными слугами на широкий стол, возле которого неподвижно застыл Алексей Ширинский. Заложив руку за пояс, князь зорко смотрел, как уменьшается количество придворных ещё не выказавших своё почтение командующему.

  Замыкал этот торжественный процесс провода царского посланника, великий визирь. Явно подчеркивая своё высокое положение над всеми остальными присутствующими лицами, он преподнес Ардатову, ятаган из дамасской стали в расшитых золотом ножнах, два серебряных кумгана индийской работы и великолепный ковер персидской работы.

  Получив столь богатые подарки от визиря, Михаил Павлович подумал об окончании церемонии, но ошибся. Вновь застучали барабаны, запели трубы и вынырнувший из-за трона черный нубиец, вынес прощальные дары князю от самого султана. Это были украшенная бриллиантами изящная черная табакерка, а так же атласный кошелек, наполненным золотыми червонцами.

  Под громкие крики придворных Ардатов встал и в знак своей признательности к монарху склонил голову, одновременно сжав правую руку на груди. Абдул-Меджид ответил милостивым кивком и дважды властно хлопнул в ладоши. В тот же момент стоявшие вдоль стен слуги пришли в движение и стали обносить гостей подносами с чашами и бокалами шербета. Хотя владыке правоверных и нравились изыски европейской культуры, но он продолжал придерживаться религиозных канонов своей страны. Вино на торжественных приемах не подавалось.

  Четко следуя протоколу приема, каждый из слуг обносил своим подносом с шербетом определенную группу гостей. К Ардатову и подошедшему к нему великому визирю, легкой походкой устремилась черноволосая девушка, выскользнувшая из боковой двери.

  Из одежды на ней были только полупрозрачные шаровары, узкий черный лиф, и кисейная вуаль которые не столько скрывали прелести молодой фигуры, сколько подчеркивали их. Мягко ступая по дворцовым коврам, красавица уверенно приблизилась к Ардатову и, почтительно склонив голову, протянула высоким гостям свой поднос.

  Множество мужских глаз плотоядно пожирали взглядом изящно застывшую с подносом красавицу, но только не Ардатов. Князь внимательно разглядывал стоявшие на подносе чаши. Все они были сделаны из серебра и составляли скромную свиту массивному золотому кубку, обильно украшенному драгоценными камнями. Это был кубок принца крови герцога Бургундии принявшего участие в последнем крестовом походе в 1396 году. Отправившиеся на отвоевание «Гроба Господнего» объединенные силы Европы потерпели сокрушительное поражение под Никополем от турецкого султана Баязета. Сам герцог благополучно избег смерти и плена, а весь его лагерь с имуществом достался победителям.

  С тех пор этот трофей был включен в личную сокровищницу султана и выставлялся на широкий показ публики, только в особо важных случаях, по повелению монарха. Этот раз не стал исключением. Кубок извлекли из сокровищницы по личному приказу султана, которого на это шаг долго уговаривал визирь.

  Увидев, что Михаил Павлович заинтересовался кубком, визирь сделал учтивый жест рукой, предлагая Ардатову первому выбрать себе бокал и испить прохладного напитка. Не отведать предложенного тебе хозяином дома шербета, было бы верхом неуважением и Ардатов, не мог себе позволить подобное неприглядное поведение. Война закончилась, и России нужно было выстраивать мирные отношения со своим беспокойным южным соседом. Зная как обычно весомо влияния верховного визиря на волю султана, Михаил Павлович решил сделать небольшой реверанс в его сторону.

  Князь протянул руку в направлении чаш, и девушка ловко протянула поднос с таким расчетом, что Ардатов был вынужден взять именно трофейный кубок. Девушка уже собралась протянуть поднос визирю, но Михаил Павлович протянул другую руку и взял с подноса вторую чашу. От столь неожиданных действий князя, тяжелый поднос в руках девушки чуть заметно дрогнул, а в глазах визиря мелькнуло удивление.

- Я весьма польщен тем вниманием, которое сегодня великий султан оказал моей персоне и в ответ, хочу поднять бокал за его здоровье и добрососедское отношение между нашими державами – сказал Ардатов. Зная, что согласно дворцовому этикету султану не положено пить вместе со своими подданными и гостями, князь с почтением протянул золотой кубок великому визирю.

  Отдавая визирю столь дорогой кубок, и оставляя себе менее значимую чашу, Ардатов открыто ставил своего собеседника на более высокую ступень по отношению к себе. Столь публичное признание грозного Ардат паши стоило дорогого и видимо от этого, или по какой-то иной причине, визирь заметно побелел и замешкался с приемом кубка.

  Однако отказ брать чашу из рук князя означало нанести оскорбление не только Ардатову, но и самому султану, и потому, справившись с охватившим его волнением, визирь покорно принял золотой кубок обеими руками. Освободив руку, Михаил Павлович тотчас поднес к губам свой бокал и стал медленно пить, смакуя прелести султанского шербета.

  Великий визирь, видимо от столь неожиданной почести, вновь замешкался последовать примеру князя. Зажав в руках полученный от Ардатова кубок, он напряженно посмотрел на султана, как бы спрашивая разрешения монарха выпить вместо него. Поймав его тревожный взгляд, Абдул-Меджид властно кивнул головой и, облизнув пересохшие губы, визирь покорно отпил из кубка ровно половину его содержимого.

  Затем, не глядя на Ардатова, визирь поставил на поднос кубок, но не совсем удачно. Массивная чаша почему-то выскользнула из его рук и, опрокинувшись, щедро залила поднос остатками шербета. Раздосадованный столь глупой оплошностью своего подданного, султан помрачнел лицом и гневно сдвинул брови. С побелевшим от ужаса лицом, визирь с трудом выдавил из себя некое подобие улыбки, спешно покинул прием. Вслед за ним красавица, подхватив поднос с шербетом, исчезла в толпе слуг.

  Находился ли яд в выпитом визире кубке или нет, а если да, то кто распорядился его туда положить, султан или визирь навсегда осталось тайной. Но только ровно через шестьдесят дней после приема во дворце, великий визирь скоропостижно скончался, что естественно породило массу слухов и разговоров относительно его смерти. Однако можно предположить, что все это было простым стечением обстоятельств, поскольку перед самым отплытием, в качестве прощального подарка, султан прислал Ардатову золотой кубок герцога Бургундии и юную красавицу в придачу.